Ляляев Дмитрий Владимирович

Полное описание

Уголовное дело против Дмитрия Ляляева по ч. 2 ст. 280 УК РФ и ч. 1 ст. 282.4 УК РФ было возбуждено в октябре или ноябре 2022 года — по его словам, «за критику Путина и путинистов в Интернете». Что именно стало основанием для преследования, неизвестно, однако есть информация о четырёх административных решениях в отношении Ляляева, вынесенных в этот же период. На июнь 2024 года все они были доступны на сайте Волжского районного суда г. Саратова.

Три из этих решений, касающиеся публикаций Ляляева в VK, вынесла одно за другим судья Девятова Наталья Владимировна 5 октября 2022 года.

Первым решением Ляляев был оштрафован на 30 тысяч рублей по ч. 3 ст. 20.1 КоАП РФ («Распространение информации, выражающей явное неуважение к органам государственной власти»). Причиной стало то, что он разместил в своём блоге портрет Владимира Путина, на лице у которого «гитлеровские усы», а также «причёска гитлеровской причёской» на фоне нацистской свастики, а над портретом «идёт текст, имеющий оскорбительное содержание по отношению к первому лицу РФ». 

Вторым решением Ляляев был оштрафован на 1000 рублей по ч. 1 ст. 20.3 КоАП РФ («Публичное демонстрирование нацистской символики») за то же размещение портрета Путина в виде Гитлера, но уже в связи с тем, что на изображении присутствовала свастика.

Третьим решением Ляляев был оштрафован на 1000 рублей по ч. 1 ст. 20.3 КоАП РФ («Публичное демонстрирование символики экстремистской организации») за то, что разместил в VK ещё один портрет Владимира Путина — на сей раз «с татуировками, используемыми в криминальном мире, среди которых восьмиконечные звёзды». 

28 ноября 2022 года судья Даниленко Алла Александровна оштрафовала Ляляева на 30 тысяч рублей по ч. 1 ст. 20.3.3 КоАП РФ («Дискредитация использования ВС РФ»). Причиной этого стал опубликованный им в VK материал с заголовком «Свежая баранина едет на убой». 

В первых трёх случаях — касающихся портретов Путина в виде Гитлера и с криминальными татуировками — Ляляев, согласно решениям суда, признал правонарушение и раскаялся в содеянном. В четвёртом случае — якобы дискредитации ВС РФ — Ляляев «вину не признал, указал, что является ветераном боевых действий [войны в Афганистане] и не мог допустить высказывания, направленные на дискредитацию Вооружённых Сил Российской Федерации».

На время следствия и суда по уголовному делу мера пресечения Ляляеву не избиралась либо не была связана с лишением свободы.

11 сентября 2023 года судья Волжского районного суда Пантеев Денис Сергеевич приговорил Ляляева по ч. 2 ст. 280 УК РФ и ч. 1 ст. 282.4 УК РФ к 2 годам колонии-поселения. Приговор был обжалован. 

Тем временем в суде первой инстанции слушалось ещё одно дело против Ляляева — по ч. 1 ст. 207.3 УК РФ (когда и в связи с чем оно было возбуждено, неизвестно). По нему он был приговорён к 6 месяцам лишения свободы в колонии-поселении. К этому времени Саратовский областной суд уже рассмотрел и отклонил апелляцию по первому приговору, поэтому наказание по второму делу назначалось с учётом первого.

В итоге 20 ноября 2023 года судья Волжского районного суда Садомцева Татьяна Викторовна назначила Ляляеву совокупное наказание в виде 2 лет и 2 месяцев колонии-поселения. Также, по словам пресс-секретаря суда, которые приводит ОВД-Инфо, приговор предусматривает лишение права «заниматься деятельностью, связанной с администрированием сайтов и созданием учётных записей аккаунтов в социальных сетях сроком на два года».

11 апреля 2024 года Ляляев был внесён в Перечень террористов и экстремистов Росфинмониторинга.

Основания признания политзаключённым

Неправовой характер статьи 207.3 УК РФ

Через неделю после начала полномасштабного российского вторжения в Украину, 4 марта 2022 года, Государственная Дума РФ в чрезвычайном порядке (не в виде отдельных законопроектов, а путём внесения поправок в другие, уже принятые в первом чтении) приняла законы о внесении изменений в Кодекс об административных правонарушениях и Уголовный кодекс. Эти законы запрещают призывы к санкциям, распространение фейков о российских вооружённых силах, их дискредитацию, а также призывы к «воспрепятствованию их использования». В тот же день законы одобрил Совет Федерации РФ, и уже вечером их подписал президент. Поправки вступили в силу со дня официального опубликования — 4 марта 2022 года.

Состав преступления, предусмотренного новой ст. 207.3 УК РФ, сформулирован следующим образом: «Публичное распространение под видом достоверных сообщений заведомо ложной информации, содержащей данные об использовании Вооружённых Сил Российской Федерации в целях защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности, а равно содержащей данные об исполнении государственными органами Российской Федерации своих полномочий за пределами территории Российской Федерации в указанных целях».

Мы полагаем, что эта статья противоречит как российской Конституции и международным обязательствам РФ, так и базовым принципам права.

Согласно ст. 19 Международного пакта о гражданских и политических правах, «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений, <…> имеет право на свободное выражение своего мнения; это право включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения или иными способами по своему выбору».

Ограничения пользования этими правами «должны быть установлены законом и являться необходимыми: для уважения прав и репутации других лиц; для охраны государственной безопасности, общественного порядка, здоровья или нравственности населения».

Аналогичные гарантии содержатся в ст. 29 Конституции РФ, гарантирующей свободу мысли и слова. Ограничения этих свобод связаны с запретом пропаганды или агитации, возбуждающих социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства, а также с государственной тайной.

Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства».

Ограничения свободы выражения, установленные ст. 207.3 УК РФ, со всей очевидностью не служат тем целям, для достижения которых такие ограничения могли бы быть установлены.

Важно отметить, что ограничение свободы выражения не предусмотрено законом даже в условиях военного положения, при котором, согласно пп. 5 и 15 п. 2 ст. 7 ФКЗ «О военном положении», допускается лишь введение «военной цензуры за почтовыми отправлениями и сообщениями, передаваемыми с помощью телекоммуникационных систем, контроля за телефонными переговорами» и «приостановление деятельности политических партий, других общественных и религиозных объединений, ведущих пропаганду и (или) агитацию, а равно иную деятельность, подрывающую в условиях военного положения оборону и безопасность Российской Федерации». Тем более нет оснований для подобных ограничений в ситуации, когда военное положение не введено.

Не менее значимо то, что сами по себе формулировки статьи не позволяют заранее определить, какие высказывания являются правомерными, а какие запрещёнными. Гражданин не может заранее знать, какие его высказывания, какая информация могут быть сочтены в данном контексте ложными, подпадающими под действие этой нормы.

На этот счёт Конституционный Суд РФ высказывал своё мнение в ряде правовых позиций. Согласно им неоднозначность, неясность и противоречивость регулирования закона недопустимы, поскольку, препятствуя надлежащему уяснению его содержания, открывают перед правоприменителем возможности неограниченного усмотрения, ослабляющего гарантии конституционных прав и свобод (в частности, постановления КС от 20 декабря 2011 года № 29-П, от 2 июня 2015 года № 12-П, от 19 июля 2017 года № 22-П).

Фактически нормы ст. 207.3 УК РФ позволяют преследовать за высказывание любого мнения о использовании Вооружённых Сил РФ и деятельности её государственных органов за границей. Суждения о том, имеют ли упомянутые в статье действия цели «защиты интересов Российской Федерации и её граждан, поддержания международного мира и безопасности» или нет, по своей природе являются оценочными, то есть выражают мнение.

Но даже и применительно к сведениям, т.е. высказываниям о фактах, в условиях ведения военных действий и конкуренции противоречивой информации из разных источников исключительно сложно судить об их правдивости или ложности. Тем более невозможно установление заведомости, т.е. умысла на распространение ложных сведений.

Упомянутые органические дефекты ст. 207.3 УК РФ определяют её неправовой характер, вследствие которого даже её добросовестное применение является недопустимым. Однако и сам факт срочного внесения указанной статьи в Уголовный кодекс немедленно после начала полномасштабной вооружённой агрессии против Украины, и сопровождавшая её рассмотрение и принятие риторика официальных лиц, и, главное, контекст её применения — ведущиеся боевые действия и сопутствующая им государственная военная пропаганда — исключают подобную добросовестность. В ситуации, когда единственными правдивыми сведениями и оценками объявляются сведения и оценки официальных российских источников, не только оправдывающих агрессивную войну и отрицающих многочисленные свидетельства гибели мирных жителей в результате российских ударов и военных преступлений, совершаемых российскими силами, но и запрещающих называть события, с любой точки зрения, являющиеся войной, словом «война», применение этой неправовой по своей природе статьи УК также имеет исключительно недобросовестный и неправовой характер. Основанием для уголовного преследования становятся как правомерные мнения, оценивающие войну и связанные с ней обстоятельства, так и утверждения о задокументированных и подтверждённых фактах.

Квалифицирующие признаки ч. 2 этой статьи, предусматривающей ужесточение наказания вплоть до 10 лет лишения свободы, зачастую носят субъективный характер, так, п. «д» предусматривает наличие «мотива политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо мотива ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы». В современных условиях доказывание присутствия такого мотива сводится к простой декларации следствием его наличия. Вместе с тем, исходя из того, что любое выступление против войны само по себе является общественно полезным и не имеет вовсе никакой общественной опасности, ни один из квалифицирующих признаков, если он не образует самостоятельного состава преступления, не может рассматриваться как усиливающий общественную опасность деяния.

Исходя из изложенного, Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает, что ст. 207.3 УК РФ носит антиправовой характер, создана для осуществления политических репрессий против критиков власти и должна быть отменена. Любые преследования по этой статье являются неправомерными и должны быть прекращены.

Обвинение по ст. 280 УК РФ 

Учитывая четыре административных дела против Ляляева, суть вменённых ему уголовных статей, а также характер публикаций в его профиле VK, можно с большой степенью вероятности предположить, что уголовные дела против него также касались его постов в этой соцсети и были политически мотивированы. Большинство его публикаций содержат резкую критику власти в целом, Владимира Путина в частности и осуждение войны, развязанной РФ в Украине. 

Неправомерность любого преследования по ст. 207.3 УК РФ обоснована выше. Обвинения в публичных призывах к экстремизму (ч. 2 ст. 280 УК РФ) и в повторной демонстрации экстремистской символики (ч. 1 ст. 282.4 УК РФ) также, по всей вероятности, касаются критических в отношении власти и, вероятно, антивоенных публикаций Ляляева. 

Ст. 280 УК РФ является частью «антиэкстремистского законодательства» и зачастую используется властью не для предотвращения общественно опасных последствий, а для наказания инакомыслящих и лишения их возможности выражать свою точку зрения, отличную от официальной. Эта статья неоднократно отмечена правозащитниками как исключительно репрессивный инструмент. Преступление по ней считается совершённым с момента высказывания; при этом не рассматривается, побудило ли оно кого-то к реальным действиям, могли ли наступить общественно опасные последствия и наступили ли они, хотя это должно учитываться при рассмотрении уголовных дел в связи такого рода обвинениями.

При оценке реальной общественной опасности тех или иных высказываний мы считаем возможным применять по аналогии подходы Рабатского плана действий по запрещению пропаганды национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющей собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, выработанного экспертами Управления Верховного комиссара Организации Объединённых Наций по правам человека. Рабатский план призывает установить высокий порог для введения ограничений на свободу выражения мнения при определении возбуждения ненависти. Он призывает рассматривать ст. 20 Международного пакта о гражданских и политических правах (МПГПП) 1966 года (о необходимости запрета подстрекательства к насилию) только в пропорциональном сочетании со ст. 19 этого же пакта, которая декларирует: «Каждый человек имеет право беспрепятственно придерживаться своих мнений», а также «имеет право на свободное выражение своего мнения; которое включает свободу искать, получать и распространять всякого рода информацию и идеи, независимо от государственных границ, устно, письменно или посредством печати или художественных форм выражения, или иными способами по своему выбору».

Аналогичные гарантии свободы мысли и слова содержатся в ст. 29 Конституции РФ. Согласно ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Исходя из этого, исключительно важно определить упомянутую выше меру и критерии, необходимые для оценки угроз, создаваемых теми или иными высказываниями для нравственности, здоровья, прав других лиц, безопасности государства и пр.

Мы полагаем, что для рассматриваемой статьи в полной мере применимы критерии определения опасности деяния, которые были сформулированы Пленумом Верховного суда России в постановлениях, касающихся дел по экстремизму и терроризму: «При решении вопроса о направленности действий лица, разместившего какую-либо информацию либо выразившего своё отношение к ней в сети Интернет или иной информационно-телекоммуникационной сети, на возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение достоинства человека либо группы лиц следует исходить из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывать, в частности, контекст, форму и содержание размещённой информации, наличие и содержание комментариев или иного выражения отношения к ней». Аналогично предлагает оценивать высказывания и призывы, которые могут потенциально иметь негативные и опасные для общества последствия, Рабатский план.

С точки зрения оценки реальной опасности призывов к тем или иным действиям, по международным критериям Рабатского плана, необходимо оценивать контекст высказываний («контекстуальный анализ должен поместить высказывание в социальный и политический контекст, преобладавший в тот момент, когда это высказывание было сделано или распространялось»), реальное влияние автора высказывания на свою аудиторию, наличие умысла, степень публичности высказывания, а также его содержание. Наконец, крайне важно оценить вероятность реализации призыва, включая неотвратимость: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие».

Мы не знаем, какая именно публикация вменяется Ляляеву в качестве призывов к экстремизму, однако, проанализировав содержание его страницы, не видим там ничего, что могло бы представлять какую бы то ни было опасность. Несмотря на его последовательную и принципиальную позицию неприятия российской власти и войны в Украине, которую он выражает как в обычных записях, так и в многочисленных стихах, его взгляды выражены достаточно сдержано и не нарушают закон, в частности, не содержат призывов к насилию. Яркий пример такой публикации — пост, опубликованный 5 ноября 2022 года, месяц спустя после первых решений по административным делам. Он не только даёт представление о стиле и содержании высказываний Ляляева, но довольно полно описывает их контекст. Приведём его целиком:

«Диктатура под маской демократии

Демократический государственный строй автоматически подразумевает свободу слова, плюрализм мнений и гарантированную возможность для граждан обсуждать функционирование властей, этими гражданами и выбранных.

И то, что творится ныне в России, назвать демократией невозможно.

Любая попытка критики власти немедленно беспощадно подавляется. В ход идут как излюбленные корыстолюбивой властью денежные штрафы, так и уголовное преследование, в обоих случаях — по сфабрикованным обвинениям, не выдерживающим никакой критики. Меня самого, к примеру, в октябре 2022 года оштрафовали на 32 тысячи рублей, то есть на два моих месячных оклада, за репост карикатур на Путина, которых я даже не рисовал. Другие пострадали больше. Многие сидят.

И что, это вот — демократия? Отнюдь. Это диктатура.

Причём диктатура в наихудшей, фашистской форме. Если диктатор правит в банановой республике и никуда оттуда не вылезает, то народ хоть и живёт в нищете, но всё же ЖИВЁТ. А российский диктатор учинил кровавую агрессию, уносящую десятки тысяч жизней как граждан России, так и граждан ни в чём не повинной Украины. И любой протест против этой кровавой скотобойни расценивается как государственная измена! Измена КОМУ И ЧЕМУ?

Я вырос в СССР, в состав которого входила Украина. И украинские парни служили бок о бок со мной в Афганистане. И я лучше сяду в тюрьму, чем пойду воевать против братского украинского народа, ничего худого для России не сделавшего.

И будь проклят тот гад, который развязал эту войну!»

Мы полагаем, что эта публикация также позволяет оценить намерения Ляляева: она, как и другие опубликованные на его странице тексты (включая гражданскую лирику), служит цели высказать его критическое отношение к политике руководства РФ, в том числе к войне в Украине и, вероятно, переубедить гипотетических оппонентов. Исходя из характера его публикаций представляется, что, даже если в них и содержатся формальные призывы, они носят исключительно риторический характер.

Важным аспектом при оценке действия Рабатский план называет риск причинения вреда: «суды должны будут установить, что существовала реальная вероятность того, что высказывание могло спровоцировать фактическое действие против целевой группы, отдавая себе отчёт в том, что в данном случае должна быть указана достаточно прямая причинно-следственная связь». Этот критерий тесно связан с другими: реальное влияние автора на свою аудиторию и степень публичности его высказывания. С этой точки зрения можно утверждать, что, даже если бы высказывания Ляляева содержали «призывы к экстремизму», их реальная опасность была бы крайне незначительной. На декабрь 2024 года на его странице — всего 77 «друзей», при этом к большинству его публикаций нет ни одного «лайка». Одним из самых популярных можно считать приведённый выше пост: «лайкнули» его четыре человека, а один — перепостил. В связи с этим крайне маловероятно, что публикации Ляляева, вне зависимости от содержания, могли побудить кого-либо к реальным действиям и имели опасные последствия.

Обвинение по ч. 1 ст. 282.4 УК РФ и другие обстоятельства преследования

Статья 282.4 УК РФ была введена вместе с рядом других статей уголовного кодекса в рамках Федерального закона от 14 июля 2022 года, вскоре после вторжения России на территорию Украины. Этот закон лежит в русле тенденции нормотворчества этого периода, характеризующейся ужесточением всевозможных запретов и дальнейшей легитимизацией преследования за выражение мнения: в первую очередь антивоенной направленности, но и в целом противоречащего официальной линии.

Необходимым условием для обвинения по этой статье, т. е. в неоднократном демонстрировании нацистской атрибутики или символики либо атрибутики или символики экстремистских организаций, является предшествующее решение суда в связи с правонарушением, предусмотренным аналогичной административной статьёй — 20.3 КоАП РФ. Очевидно, в случае Ляляева речь идёт об упомянутых выше административных делах за портреты Путина на фоне свастики и с татуировками в виде восьмиконечных звёзд, известных как символика признанного экстремистским «движения АУЕ».

Мы не знаем, пропаганда какой именно символики вменяется поэту в рамках уголовного дела — сейчас на его странице в принципе нет ни одного изображения, опубликованного между 5 октября 2022 года, когда было вынесено первое решение по 20.3 КоАП РФ, и моментом возбуждения уголовного дела. Однако административные дела против него по этой статье (как, впрочем, и остальные известные нам) имеют ярко выраженный политический характер. Есть все основания полагать, что и мотивы преследования по уголовному делу, и вменяемое в его рамках изображение аналогичны тем, что были в административных; кроме того, приведённые судебные решения по ст. 20.3 КоАП РФ играют преюдициальную роль в уголовном преследовании, сделав возможным обвинение в повторной демонстрации экстремистской символики. Поэтому мы считаем целесообразным проанализировать суть обвинений по этой административной статье.

Как всегда в таких случаях, важен контекст и смысл размещения запрещённой символики. Из описания изображений очевидно, что она использовалась как негативный маркёр, выражала осуждение действий Путина как главы РФ. Восьмиконечные звёзды подчёркивали криминальный характер этих действий (или, вероятно, отсылали к «блатному» имиджу Путина), свастика же символизировала исторические параллели между современной Россией и нацистской Германией. Таким образом, не вызывает сомнения, что Ляляев, вслед за автором изображения, использовал эту символику не с целью её пропаганды, а, напротив, как способ выразить своё возмущение и осуждение. Примечательно, что даже Роскомнадзор выпустил разъяснения, согласно которым демонстрация нацистской символики без целей её пропаганды не является проявлением экстремизма. Таким образом, обвинения по этой административной статье являются неправомерными и безосновательными, как и, по всей видимости, последовавшее за ними уголовное дело по ст. 282.4 УК РФ. 

Стоит отметить, что в 2023 году у Ляляева начались проблемы с сердцем, которые он связывает с уголовным преследованием, а его близкая родственница (вероятно, жена) страдает онкологическим заболеванием и нуждается в его уходе. При этом он, по его словам, «не состоит ни в одной политической партии, ни в одной общественной организации, не имеет группы поддержки и не имеет даже денег». Тем не менее поэт, вполне осознавая риск лишения свободы, не переставал прямо высказывать свои оппозиционные и антивоенные взгляды и в VK, и в блоге на сайте Общелит.ру.

Критика власти, в том числе выступления против войны и привлечение внимания общества к военным преступлениям, сами по себе не могут быть расценены как преступления и являются, напротив, общественно полезными деяниями в соответствии с духом и принципами права. Поэтому размещение Дмитрием Ляляевым публикаций, осуждающих Путина и войну, не может и не должно являться причиной его уголовного преследования. Даже если предположить, что вменяемые публикации Ляляева имели некую общественную опасность, она, очевидно, несоразмерна такому преследованию и тем более лишению свободы.

Дело против Дмитрия Ляляева является частью череды уголовных дел против тех, кто открыто высказывается против войны. В настоящее время независимому правозащитному проекту «Поддержка политзаключённых. Мемориал» известно о более чем 70 случаях неправомерного лишения свободы только по ч. 2 ст. 207.3 УК РФ. Всего же в наших списках на момент подготовки настоящей справки (декабрь 2024 года) более 180 человек, лишённых свободы за антивоенную позицию.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал», продолжающий работу Программы поддержки политзаключённых Правозащитного центра «Мемориал», согласно Международному руководству по определению понятия «политический заключённый», находит, что уголовное дело против Дмитрия Ляляева является политически мотивированным, направленным на недобровольное прекращение или изменение характера публичной деятельности критиков власти, а также устрашение общества в целом, т. е. упрочение и удержание власти субъектами властных полномочий, а лишение свободы было применено к нему в нарушение права на свободу выражения, на справедливое судебное разбирательство, иных прав и свобод, гарантированных Конституцией РФ и Международным пактом о гражданских и политических правах. Мы считаем, что преследование людей за их антивоенную позицию связано исключительно с их политическими взглядами и осуществлением ими свободы высказывания.

Независимый правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» считает Дмитрия Ляляева политическим заключённым и требует его немедленного освобождения и прекращения его уголовного преследования.

Признание человека политзаключённым не означает ни согласия проекта «Поддержка политзаключённых. Мемориал» с его взглядами и высказываниями, ни одобрения его высказываний или действий.

Дополнительная информация

Адвокат: Лунин Станислав Вадимович.

Как помочь

На нашем сайте вы можете сделать пожертвование для помощи всем политзаключённым в России.

Публикации в СМИ:

ОВД-Инфо. Исполнителя авторских песен из Саратова отправили в колонию-поселение по делу о военных «фейках»

Справка составлена 3.12.2024 г.